Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей - Страница 122


К оглавлению

122

— Дома сами себя не грабят, — выдал шутку (подозреваю, далеко не экспромтом) Раффлс. — Давайте ещё как-нибудь соберёмся. Скоро непременно скончается очередной Типикус. Засим позвольте откланяться.

Других наших коллег тоже ждали неотложные преступления.

Возле кладбища стояли многочисленные экипажи. Бац и остальные возницы свирепо пялились друг на друга, стихнув рукоятки запрятанного под одеждой оружия. Достаточно одного слова или кивка, и они тут же пустят в ход пистолеты, тесаки и кинжалы. Их, настоящих солдат, немного разочаровал исход встречи: они почти надеялись усеять Кингстедский холм мёртвыми телами.

Кое-кто из гостей торжественно уселся в пышную повозку. Кварц, например, приехал в громадном пуленепробиваемом сооружении. Я мысленно набросал два или три плана: как можно прикончить важную шишку, путешествующую в подобном недоразумении. Другие незаметно исчезли, пока на них никто не смотрел. Мабузе и Альрауне только что были тут, а в следующее мгновение их уже и след простыл. Ирма Вап, благослови её Господь, сделала вид, что уходит, а сама притаилась за покрытым лишайником каменным ангелом и стала подслушивать.

Мориарти, хозяин и, следовательно, ближайший родственник фальшивых покойников, ждал, пока не разойдутся все приглашённые. София стояла возле нас, комкая под вуалью носовой платок. Ирэн задержалась ненадолго, чтобы пококетничать с профессором и поддеть его, — но Мориарти оставался бесстрастным, словно статуя Усталой Смерти, украшающая вход в склеп Форсайтов. Эта Гадина, как обычно, что-то замышляла. Никогда ведь прямо не скажет, что ей надо. Она принимается театрально размахивать сигаретой, если хочет узнать, который час, а потом тянет у вас карманные часы, когда вы предлагаете спичку.

Наконец мисс Адлер сдалась и утащила Руперта в кафе «Рояль».

Мориарти снова погрузился в размышления и задёргал головой. С ним всегда так: либо читает бесконечные лекции, либо молчит, словно воды в рот набрал. Светская беседа — не его конёк.

София подняла вуаль и утёрла слёзы.

— Жаль, я не стащил сигареты у Раффлса, — вздохнул я.

Мисс Кратидес достала из своего вдовьего наряда портсигар и в первый раз на моей памяти широко улыбнулась.

— Взяла… чтобы попрактиковаться.

Я громко рассмеялся. Взломщик придёт в ярость.

— А больше ничего у него не стащили?

— Стащила, — откликнулась гречанка, протягивая мне мой собственный бумажник.

Я проверил: порнографические открытки на месте. Даже та, на которой изображена (я мог бы в этом поклясться) Ирэн Адлер, облачённая лишь в полумаску. Восхитительно! Как он ухитрился ко мне подобраться — я же ровным счётом ничего не почувствовал!

— Вот нахал. Ха, забавно, вы же знаете, Раффлс… он…

— Один из этих. Да. У нас в Греции такие есть.

— Разумеется. Вы же их и изобрели.

— Но вот его друг, зайка… Он… не слишком. Ему понравилась француженка. Ирма Вап.

Да, любитель крикета точно придёт в ярость. Устроит дома Мендерсу старую добрую порку. Эта парочка так развлекается со школы, с тех самых пор, как нюня-новичок прислуживался перед старостой старшеклассников. В Итоне меня тоже пытались сделать «рабом» старосты, якобы в целях «воспитания характера». Прекрасно получилось, только несколько в ином смысле. Я пырнул Тимкинса ножом для бумаги, и после этого он исправно чистил мои ботинки и готовил мне завтрак. Вот так по-разному можно понимать дух товарищества.

Вряд ли Ирме придётся по вкусу Мендерс, но я решил её не спрашивать. Сама как-нибудь разберётся со своей личной жизнью.

Пока мы с Софией сплетничали, Мориарти предавался размышлениям.

Наконец Бац отвёз нас домой. По дороге мы заехали в детскую больницу на Грейт-Ормонд-стрит. Профессор справился у старшей сестры милосердия о трёх пациентах. Несчастных ужалили осы на пикнике возле Хрустального дворца в Гайд-парке (на такие пикники страсть как любят вытаскивать немытое уличное отродье благотворительные общества, якобы физические упражнения и свежий воздух полезны для здоровья). Привычно изобразив сочувствие, женщина сообщила, что один сирота скончался, второй ослеп, а третий бьётся в припадке. Довольный Мориарти записал результаты эксперимента в блокнотик.

В комнате сидела хрупкая девчушка, которую недавно излечили от обморочных приступов. Ей хватило одного взгляда на облачённого в чёрное профессора, который, сложив руки, словно богомол, по-змеиному покачивал головой, — она тут же хлопнулась в обморок. Некоторые детишки (а ещё собаки и иногда лошади) инстинктивно чувствуют зло. Мориарти следовало бы опасаться не безвестных героев, а самых обыкновенных малолеток.

VII

На Кондуит-стрит что-то затевалось. Мои охотничьи инстинкты затрубили тревогу, а усы встали дыбом. Миссис Хэлифакс почему-то несказанно обрадовалась нашему приезду. Шлюшки перешёптывались. На моём столе лежала посылка из Германии — длинный, обёрнутый бумагой ящик. Ничего такого я не заказывал.

— Моран, полагаю, обычай требует приложить к подарку поздравительную открытку, — сообщил неожиданно оказавшийся у меня за спиной Мориарти. — Но это противоречит моим принципам: я никогда не оставляю улик. К тому же, хоть кое-кто с этим и поспорит, уверен: вы не одобряете подобные сантименты…

О чём это он болтает? Один из нас точно спятил, но я не скажу вслух, кто именно. Сначала приглашает на встречу самых отпетых негодяев в мире. Потом экспериментирует с осами. Что дальше?..

Мориарти отодвинулся и кивнул Софии. Девушка погасила газовые светильники. На улице уже стемнело, и комната мигом превратилась в сумеречные джунгли. Я вскинулся в ожидании нападения. Может, профессор специально её нанял? Чтобы она прикончила меня и заняла моё место? Меня собираются изгнать из клана? Как старого слона с поломанными бивнями, который уже не способен трубить? Без боя не дамся. Я потянулся за заткнутым за пояс пистолетом, но его кто-то стащил. Мерзкий Раффлс?! Получается — только зубы и когти! Что ж, если мне уготован такой конец, я буду сопротивляться до последнего, они ещё меня попомнят.

122