Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей - Страница 36

Лишившись раба, король не мог разговаривать, а потому просто безмолвно таращился на меня сердитыми глазами.

— Ваше величество, сдавайтесь, вы в моей власти!

Действие хрустального яйца закончилось. Последняя дрожащая картина несколько мгновений мерцала на стене, затем марсианские пейзажи сменились ярко-красным свечением. Всё померкло. Постепенно смолкло и жужжание. Что-то хлопнуло внутри телескопа, и он погас.

В кабинет вернулась миссис Хаддерсфилд, в руках она несла плащ с капюшоном. По её словам, марионетка пришельца (не иначе, какой-то полоумный бродяга) удрал. Это всего-навсего орудие, носитель голосовых связок, не более того.

Полли вышла из ступора, но всё ещё плохо воспринимала происходящее. Ничего не помнила о пришельце, который лежал мёртвый возле камина.

Смогла вспомнить лишь прикосновения острого клюва и склизкого тела. Я предложил настойку доктора Термори, но она отказалась, — дескать, матушка запрещает ей употреблять подобные снадобья. Миссис X. также отвергла собственноручно сделанное лекарство. Зато я решил воспользоваться им, чтобы обрести силы. Кажется, я обзавёлся привычкой к этому средству — после ингаляции меня охватывают бодрость и веселье.

Впрочем, сейчас меня переполняет радость от осознания того, сколь великие события приключились со мной. Мы выиграли войну, даже не успев её начать! Я пленил короля марсианцев!

И захватил одну из трубок. Нужно изучить марсианское оружие, выяснить принцип действия теплового луча. От горелого пятна на обоях в кабинете пахнет какими-то химикалиями, будто бы на стену побрызгали воспламеняющимся составом. Но я уверен: на самом деле устройство неким загадочным образом превращает свет в тепло. Нужно поэкспериментировать со штуковиной на досуге в безопасном месте, не столь богато отделанном.

Король извивается в своём колоколе. Мы связали механические ноги, так что теперь ему не уйти.

Отправил телеграмму в Королевское научное общество. Назначил дату новой лекции — через три дня. При помощи хрустального яйца покажу тем, кто наравне со мной именует себя учёными. Красную планету и её обитателей. Продемонстрирую действие тепловой трубки. Возможно, даже прожгу пару дырок в штанах у недоверчивых коллег. А на десерт преподнесу им марсианского короля!

Конечно же, меня наградят титулом. Я стану лордом Флемстидским-Марсианским!

Подумывал, не осчастливить ли миссис Хаддерсфилд или Полли, но они уговорили меня ещё раз воспользоваться проверенным снадобьем доктора Термори.

Я покоритель Марса!

V

Ха! Читали когда-нибудь подобную белиберду? И поверьте, это ещё самые интересные отрывки. Остальное годится лишь на растопку. Сплошные перечисления, чем Стэнт отобедал и кого «осчастливил». А ещё замечания о том, насколько он великолепен, знаменит, любим и достоин всяческого восхищения. Наш королевский астроном при помощи, кажется, добрых семнадцати тысяч слов живописал, как повесили, сняли, снова повесили, перенесли на шестнадцать дюймов, а потом всё-таки убрали скребок для обуви перед чёрным входом во Флемстид-хаус.

Как я раздобыл его дневник? Украл, разумеется.

И сэкономил кучу времени, поместив сюда эти страницы. Лучше потратить его на выпивку в пабе, чем на писанину.

Вы, разумеется, сразу же меня узнали? Старый трюк — прикинуться сумасшедшим, — вполне убедительный, выручал меня во многих передрягах. Когда я начинаю сходить с ума и нести чепуху — берегись! Зловещий… запинающийся… голос… дался труднее. Мориарти пришлось специально натаскивать всех нас (меня, констебля Пербрайта и Полли). Весьма пригодились пищики — те, что используют для кукольных спектаклей с Панчем и Джуди.

Профессор никого не посвящал в тонкости своего грандиозного плана. Управлял нами, словно этот его несуществующий король-осьминог рабами-марионетками, и морочил голову Стэнту, пока дурак окончательно не возомнил себя покорителем Марса. Наивный Оджилви, конечно же, и не подозревал, насколько опасен воспламеняющийся раствор на его сюртуке. Скакал по саду вокруг Флемстид-хауса, с головы до ног объятый пламенем, пока его не потушили при помощи ведра воды. К тому моменту успел основательно обгореть и мало отличался от фигуры из пепла, что мы выложили на дорожке перед крыльцом. Как же он стенал и канючил! Но ведь яичницы не приготовишь, не разбив яиц. В случае с Оджилви — истинная правда. Руками он теперь пользуется с трудом, так что яичницы ему уж точно не приготовить, да и другими привычными делами не заняться. С добровольцами такое случается.

Нечасто мне приходилось высказываться по поводу талантов Мориарти в области переодевания и маскировки. На то есть причины. Не будь Стэнт столь поглощён собственной персоной, мигом бы раскусил профессорские накладные бороды, плащи с капюшонами, очки и шапочки. Моего соседа по квартире всегда выдавало змеиное покачивание головой. Он не увлекается шулерством, иначе бы знал о подобных предательских жестах и постарался бы справиться с дурной привычкой. Раз я деликатно предложил ему не прикидываться коброй во время вынужденных маскарадов, а в ответ услышал: «О чём это вы, Моран? Опять баловались диацетилморфин-гидрохлоридом?»

Настаивать не имело смысла. Несмотря на всю свою гениальность, Мориарти даже не подозревает о том, что происходит с его собственной шеей. Быть может, так он подсознательно уворачивается от грозящей петли? Маловероятно. Видимо, просто привычка. Некоторые почёсывают яйца, другие теребят цепочку от часов или жуют ус. При виде подобных фокусов нужно вытаскивать из рукава туз и ставить на кон закладную.